В Валаамском монастыре пение знаменное, сейчас его редко где используют.
Знаменное пение тип церковного пения, в основании которого положено одноголосное хоровое исполнение композиции. Происходит от слова «знамена» и его синонима «крюки» (отсюда крюковое пение). Дело в том, что в богослужебных книгах звуковые интервалы было принято обозначать с помощью специальных знаков, называемых «знамена» или «крюки», которые ставились над каноническим текстом. Эти знаки несли информацию о мелодическом обороте (попевке, напеве). Для певца такие мелодические обороты образовывали своеобразные образцы, которые он мог использовать для составления мелодий, смотря по времени и чину службы. Крюки и до сего времени традиционно употребляются у старообрядцев, а в РПЦ вышли из употребления в 17-18 вв. одновременно с переходом со знаменного пения на партесное и на пятилинейную нотацию. Валаамский один из монастырей, где все службы поются знаменным пением. Выглядит так:

Хор братии Валаамского Спасо-Преображенского монастыря
По мнению современного церковного человека, знаменный распев более всего уместен в период пения постной триоди, то есть Великим постом. Это, конечно, заблуждение, но в нем есть свой резон. Великий пост — это время покаяния, время возгревания в глубине сердца особого покаянного чувства. Знаменное же пение сугубым образом способствует такому состоянию души: поддерживает, успокаивает, более доступным делает содержание молитвы. Происходит это не только за счет внешней формы, как-то: монодийности, то есть одноголосия или остановки мысли на ключевых словах молитвы в виде продолжительных мелодических узоров. Главным является скорее дух древнего благочестия, который в полной мере и неотъемлемым образом присутствует в древней певческой традиции нашей Церкви. В «золотые» времена Святой Руси, в эпоху прп. Сергия Радонежского и его учеников, когда подвиг благочестия был нормой жизни, никакого пения, кроме знаменного в Русской Церкви не существовало. Гимнографическое творчество отцов Церкви вплоть до XVII века никогда не ориентировалось на западные образцы, даже если они были весьма удачны в музыкальном плане. Основной целью было сохранение православного духа. Музыка — самый абстрактный вид искусства, в нем нет конкретного образа. Музыка таинственным образом передает настрой души, то состояние духа, какое вложено было автором в его произведение. Если учесть, что церковное творчество в основе своей является соборным, тогда становится понятным, почему церковное пение так важно для богослужений. Не отвлекая внимания молящегося от слов молитвы, знаменное пение, напротив, помогает услышать текст, расставляет смысловые акценты, но только не путем исполнительских приемов, как: громогласность, мелизматика или сольные партии. В древнем знамени есть нечто другое: строгость мелодизма, глубоко и тщательно продуманная музыкальная форма, выстроенная древними гимнографами с единственной целью — помочь в сопереживании слов молитвы. Взаимоотношения знаков-знамен и попевок глубоко символичны. Даже сам звукоряд имеет троичную символику. Степенность и красота распева не дает рассеиваться уму, но помогает молящемуся видеть, что у него происходит в сердце, что происходит в мыслях. Знаменное пение помогает собрать всего себя для молитвенного предстояния перед Богом. Каждый знак (знамя, отсюда название — знаменный) знаменной нотации — это целый образ, который означает несколько смысловых уровней, что совершенно отсутствует в западной нотации. Знамя или попевка говорят нам, куда должен быть направлен наш умный взор, какой настрой души должен у нас быть, какие имеются интонационные особенности и, наконец, какой музыкальный материал в них заключен. Если сравнивать древнерусскую традицию с византийской. то даже в этом случае знаменный распев никак не уступает византийскому по силе и глубине религиозного чувства. В конце XVII — начале XVIII веков западное влияние стало распространяться в церковных кругах настолько сильно, что к концу прошлого века партесное пение стало почти повсеместным. Исключение составляли, может быть, несколько монастырей, в том числе и Валаамская обитель, где хоть как-то пытались сохранить древнерусскую национальную традицию церковного пения. В нынешние времена Валаамская братия имеет то же тщание, что и наши отцы и, возможно, на данный момент Валаам является, к сожалению, единственным большим русским монастырем, где поют только знаменным распевом, за редким исключением в виде небольших вкраплений в праздничные службы, украшения ради, родственных распевов: византийского, болгарского, и др. Валаамская обитель сотрудничает с кафедрой древнерусского пения Санкт-Петербургской консерватории. Огромную помощь в изучении древнего знамени оказывают нам и преподаватели, неутомимые исследователи церковно-певческой традиции А. Н. Кручинина, З. М. Гусейнова.Источник

Начиная с III в. от Рождества Христова, эта молитва упоминается в составе вечернего христианского богослужения. В VII в. в последовании Вечерни палестинских монастырей (как читаем в известиях о св. Ниле Синайском) уже находим «Ныне отпущаеши» на привычном для нас месте вечерней службы: между стихирами и «Святый Боже». В одной рукописной Псалтири 862 г. молитва св. Симеона причисляется к другим библейским песням, таким как песнь Моисея (Исх. 15,1-19), Ионы (Иона 2,3-10) и проч. Последнее объясняет нам почему в древности «Ныне отпущаеши» читалось предстоятелем (епископом, священником, возглавляющим службу), а следующее за ним Трисвятое по Отче наш произносилось чтецом. Ведь библейские песни имеют характер пророческий, в связи с чем молитва прав. Симеона имеет особенную важность: это свидетельство о Спасителе, свидетельство, прозвучавшее еще прежде времени св. Иоанна Крестителя.

Вечернее богослужение, приготавливающее христиан к мирному отходу ко сну, не случайно содержит в себе молитву «Ныне отпущаеши». Молитва св. Симеона Богоприимца, который томился долгим ожиданием увидеть Спасителя и преклонными летами, – это молитва радостного и умиротворенного сердца, приобретающего вечный покой. И мы вместе с этим благочестивым старцем дерзаем говорить о своей встрече со Христом, приводя в особенности на память общение с Ним в таинствах, во Святом Причащении на литургии и других. Просим и для себя такого же мирного настроения, а за порогом смерти и вечного покоя, которого сподобился блаженный Симеон: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…»

Ссылка