Подлетая к Москве голос капитана: .... В Москве ясно. Сели - иллюминаторы и крылья все в капельках дождя. А через сутки - 5 утра - сажусь в машину идет редкий снег. Едем в аэропорт и встает Солнце: огромное, золотое, половинкой, поднимается целиком.... В Питере ясно и тихо. Воскресень.

Спали почти ничего. Легли в 2, подъем в 4.30. И все же успел нырнуть в глубину. И она была со мной всю дорогу до Питера. Солнце золотое - предчувствие лета.

Благословенна лень, томительнейший плен,
когда проснуться лень и сну отдаться лень.

Лень к телефону встать, и ты через меня
дотянешься к нему, переутомлена.

Рождающийся звук в тебе, как колокольчик,
и диафрагмою мое плечо щекочет.

«Билеты?- скажешь ты.- Пусть пропадают. Лень».
Медлительнейший день в нас переходит в тень.

Лень - двигатель прогресса. Ключ к Диогену - лень.
Я знаю: ты прелестна, все остальное - тлен.

Вселенная дурит? До завтра потерпит.
Лень телеграмму взять - заткните под портьеру.

Лень ужинать идти, лень выключить «трень-брень».
И лень окончить мысль: сегодня воскресень...

Июнь среди дороги
Разлегся подшофе
Сатиром козлоногим
Босой и в галифе.

Андрей Вознесенский, 1964.