Глава 2. Жизнь.
В Гамале все погибли, кроме двух сестёр Филиппа.
Во время тройной зачистки их не смогли найти.
Гамала относилась к городам крепостного типа,
куда очень трудно ворваться и откуда нельзя уйти.
С трёх сторон высокие стены, а с четвёртой – гребень обрыва,
висящий над чёрной прорвой, куда страшно даже смотреть.
Около пяти тысяч жителей, когда ещё были живы,
бросились в эту пропасть, предпочитая лёгкую смерть.
/Юрий Михалик/
Детство прошло весело и беззаботно. Юлдуз окружала большая семья. Мама была молодой и здоровой, хлопотала по хозяйству, Юлдуз крутилась при ней. Папа был сильный и веселый. Бабка и дед не очень то и строгие. Вокруг было много детей и животных – коней, овец, собак, верблюдов. Дети – и мальчишки и девчонки – с малых лет учились скакать на приземистых степных лошадках. Огромных волкодавов маленькие дети разгоняли по разным углам громкими криками и взмахом рукава прямой руки.
Юлдуз и ее старший брат-погодка были очень дружны. Все время играли вместе. Брат правда был немного грубоват с ней. Она была то его лошадкой, то его собакой. Но она не роптала. Весело смеялась даже когда было немного больно и обидно. В их роду не принято было женщине перечить мужчине.
Степь заливало дождями. Росла густая сочная трава. Скотина набирала веса и исправно давала приплод. На праздники кочевники собирались целым большим родом. Наряжались. Веселились, камлали, соревновались. Юноши выбирали себе девушек в жены и проходили испытания. Бывалые мужчины важно расхаживали, здоровались, что-то обсуждали между собой, показывали друг-другу кто три пальца, кто четыре – большой палец при этом загибался. И одобрительно цокали языками. Это они показывали толщину жира и мяса на ребрах конины, которую они вялили перед зимой. Три пальца очень хорошо. Будет много мяса и зимовать будет сытно. Четыре пальца это вообще редко. Только в самые хорошие годы.
В эти годы мужчины иногда собирались и уходили в набег. Дети беззаботно играли, но умная Юлдуз замечала как напряжена в это время мать. И какими сердитыми в эти месяцы становились дед и бабка.
А когда мужчины возвращались с подарками – красивой одеждой, сбруей и седлами, оружием, утварью, чудесными украшениями, они раздаривали подарки своим женщинам и детям переподало. Это были счастливые дни, дни когда готовили вкусную еду и все веселились и радовались, и женщины подолгу рассматривали подарки, особенно одежду, которую не всегда умели носить.
А однажды отец не вернулся. И вот тогда стало плохо. Трудно стало. Мама все больше занималась скотиной, а маленькая Юлдуз под присмотром бабки занималась хозяйством. Детство закончилось.
В тот год не вернулось много мужчин.
И пришли чужие.
Тоже кочевники. Масть волос у них была как сухая трава – полова.
Мать они убили, убили деда. Всех мальчишек чей рост был выше колеса телеги убили. Убили любимого брата-погодку – отрубили голову саблей когда убедились что он на пол головы возвышается над колесом арбы. Бабку убивать не стали, но она сошла с ума.
Скотину забрали. Забрали и Юлдуз. Так она стала военной добычей. Она ехала на бричке в окружении чужих всадников и смотрела на пятачок степи где лежали изрубленные окровавленные останки мамы, брата, дедушки … На бредущую куда-то в бреду сгорбленную бабушку… И слезы текли из ее глаз. Не смотря на юный возраст, она щемяще осознавала, что из всего родного-детского, у нее осталась только смешная тряпичная кукла, которую она прижимала к своей груди. И нет во всем огромном мире у нее сейчас ни человека, ни собаки, ни одной живой души, которую можно было бы обнять, поведать о своем горе, об одежду или шерсть которых можно было бы вытереть слезы …
У половцев было неплохо. Племя было богатое. Юлдуз хорошо кормили и даже хорошо одевали. И не заставляли непосильно работать. Юлдуз росла красивой – толстая черная коса и не слишком широкое лицо с большими миндалевидными глазами, ноги, которые были, как у ее мамы, не короткими, как у большинства девушек ее рода, а были стройными и длиной почти такие же как у половчанок. Она наблюдала за тем с каким интересом посматривали на нее лихие половецкие парни. А один ей очень нравился, и она даже мечтала ночами, что каким-то чудом станет его женщиной.
В двенадцать лет ее продали замуж. Точнее она стала наложницей.
Ее господин был уже не молод, он прожил уже без малого пол века. Он был большой и широк в кости.
У него была жена и еще одна наложница – рыжеватая армянка Шагане лет тридцати. Теперь днем было работы очень много, а через ночь надо было ублажать своего господина. Одну ночь он проводил с женой, а другую ночь сразу с двумя наложницами. Шагане должна была выучить Юлдуз как ублажать господина. Господин был большой, от него сильно воняло и у него был очень большой уд. Он с большим трудом помещался в теле еще совсем молоденькой девушки. Тело разрывалось на части. Близость была равносильна пыткам. После тех ночей все сильно болело. Кричать от боли и плакать было нельзя – господин тогда запрещал вкушать еду весь следующий день. А самое страшное было показать что ей неприятно или что ее тошнит. Тогда могли сильно избить плетьми, называли неблагодарной ослицей. Надо было выказывать удовольствие, льстить и благодарить. Добрая Шагане всячески старалась удовлетворять господина сама чтобы он не переключился на юную наложницу, но удавалось ей это редко, получив ласки от Шагане господин чаще всего желал излиться в юное тело младшей наложницы.
В другие ночи женщины, которые спали вместе, часто рассказывали истории из прошлой свободной жизни – Юлдуз про клубящиеся душистые бескрайние степи, Шагане про огромные горы поросшие лесом. И плакали. Но так чтобы никто не услышал. Молча. Только слезы текли по щекам да что-то сильно сжимало сердце.
Каждый месяц она ждала кровотечений из влагалища. Тогда она поднимала подол и показывала кровь на внутренней стороне бедер старшей жене. В те ночи она высыпалась за целый месяц. Хуже было когда нечистой была Шагане и Юлдуз оставалась одна ночью со своим господином. Она боялась тех ночей больше всего на свете. А потом Шагане забеременела и умерла в родах.
Но степь цвела. В местах кочевий половцев было много рек. Летом, на берегах больших рек, половцы собирались лагерями и оставались в них надолго, выпасая скотину в густых травяных поймах. А зимой, до первого снега, откатывались на юго-восток в сухие степи.
Больше всего Юлдуз любила ухаживать за скотиной. Все животные были ее друзьями. Она радовалась красивым закатам, душистому воздуху степей, новорожденному жеребенку, могучей реке, многоголосью птиц и цикад. Особенно Юлдуз любила лунные ночи. Ей казалось что лунными ночами степь наполняли особенно приятные ароматы, а цикады звучали особенно ярко. А еще ее переполняло что-то, она не могла объяснить что. Сердце ее разрывалось от возбуждения. Казалось что с неба на нее смотрит кто-то добрый, и вспоминались обрывки каких-то странных снов.
Дожди в восточной степи закончились неожиданно.
То что рассказывали разведчики было невообразимо. Старожилы не помнили таких засух. Откочевать на восток или юг значило потерять весь скот.
В предгорьях Урала ожидались сильные морозы и большой снег зимой. Это было видно по поведению диких животных и пчел.
Решено было остаться и зимовать у реки. Зима была лютой. Скот почти весь потеряли. Был голод. Ели собак.
Юлдуз пережила свою семнадцатую зиму. Но была очень слабой к весне и прощалась с миром готовясь умирать.
Весной приехал богатый купец из Итиля. Сказал что пригонит немного скота при условии что ему выплатят за него большой куш золотом и молодыми женщинами и будут отдавать каждый год одно животное из десяти взятых. А через десять лет вернут еще и все поголовье.
Выбора у половцев не было.
Так Юлдуз оказалась в богатом сказочном Итиле в доме хазарского купца Мордехая. В том доме ее неплохо кормили. И Юлдуз, у которой не было никакого шанса выжить в доме прежнего своего господина, молилась духам за то что те спасли ее от верной смерти.
В доме иудеев к рабам относились очень плохо. Как к скотине, только хуже. Скотину не били, а рабов били регулярно. Хотя и кормили и одевали в чистое чтобы они не портили своим видом впечатление о доме у гостей. А гостей в этом доме было много – и местные чиновники и купцы Шелкового пути. Многие оставались в доме хозяина на несколько ночей. Их хорошо угощали, а на ночь предлагали рабынь или даже наложниц Мордехая. Юлдуз пользовалась большой популярностью. Рабыня должна была сделать все что бы гость остался доволен. Иначе наказание следовало незамедлительно и очень жестокое. Почти все купцы и чиновники были иудеями, но останавливались и старшие офицеры гвардейцев-наемников. Преимущественно иранцы-мусульмане с южного берега Каспия. Это были профессиональные войны, которые на полном скаку могли острием копья попасть в кольцо, которое на вытянутой руке держала девушка, и не причинить ей вреда. Гвардейцы держали в страхе черных бродников Волги и Терека, окрестные степи на много-много дней пути окрест и даже собирали дань с канунгов далекой сказочной Руси. В доме иногда гостил тысячник гвардейцев Мирза. Ему всегда даровали Юлдуз для ночных утех. Оруженосец Мирзы Навид – молодой стройный воин – беззаветно влюбился в Юлдуз. И красивая рабыня, чье сердце не ожесточилось и не очерствело пройдя невыносимые испытания, конечно же ответила ему взаимностью.
Казармы гвардейцев и дома офицеров были на другом конце острова. Но Навид часто приходил к дому Мордехая и, если Юлдуз не была занята, выспрашивал разрешение у мажордома забрать девушку до утра. С гвардейцами предпочитали не ссориться, поэтому шли навстречу и отпускали рабыню. Молодые люди проводили ночь в одном из многочисленных караван-сараев Итиля. Это были недолгие часы счастья, счастья о котором Юлдуз уже и не мечтала. Навид строил планы не продлевать контракт через два года и уехать в родные края в предгорья северного Ирана и выкупить и забрать с собой Юлдуз и жениться на ней.
Юлдуз робко начала молиться Аллаху. Она догадывалась что существует Единый и Сильный. И интуитивно взывала к нему. Но не находила слов.
Сейчас ее молитвы стали более осмысленными и глубокими. Она молилась за своего любимого.
А еще Юлдуз подружилась с дочерью хозяина Стеллой. Стелла как-то сама подошла к Юлдуз и предложила потихонечку дружить. Сестер у нее не было, был только младший противный братец, а молоденькой девушке хотелось с кем-то поболтать и посекретничать. У девушек было секретное место – верхний ярус в сарае с сеном. Они забирались туда и Стелла просила рассказов про взаимоотношения с мужчинами, про женские секреты. Иногда в сарай старый мажордом заводил молоденьких рабынь – кухарок или горничных, и, не подозревая что за ним наблюдают четыре любопытных глаза, рассматривал и лапал их прелести и склонял к оральному сексу.
Иногда Стелла просила разрешение поласкать Юлдуз, степная красавица разрешала и сама отвечала взаимностью.
Так, нежданно-негаданно, Юлдуз приобрела сразу двух дорогих своему Сердцу людей.
Но счастье длилось недолго.
Тот кто испытывает в Реке Времени делает свою работу добросовестно.
Из крепости Саркел пришло сообщение что в Приазовье довольно большие банды печенегов проходят вплотную к караванным тропам и убивают и грабят купцов. Гарнизон крепости попытался навести порядок, но был дерзко атакован крупными силами, потерпел поражение и с потерями отступил за стены.
Хазарский хан пришел в бешенство. Карательный отряд организовали быстро, и семь тысяч профессиональных войнов-всадников отправились на войну. Среди них и подразделение Мирзы.
Никто не подозревал что это ловушка «киевской ведьмы» – княгини Ольги.
Блестящие мусульмане-наемники на своих легких как ветер конях успешно оттесняли разрозненные банды печенегов. Гнали их аж до священного для всех степняков кургана Саур-могила … где вдруг ударились о железные щиты черниговской дружины. Русы бились пешем строем, несуетно, жестко. Плотно сомкнувшись, локоть к локтю. Погибали с улыбкой – «мертвые сраму не имут», место погибшего занимал товарищ из заднего ряда. У русов были счеты к хазарским наемникам – те недавно порубали в Итиле большое количество соплеменников, когда войны отдыхали и гуляли в городе после набега на Дербент. Да и вообще, пора поквитаться.
Хазарское войско потеряло боевой порядок, знаменитые мастера боя и лучшие во всей ойкумене кони смешались в плотную кучу как бараны в загоне и стали впадать в панику.
И в этот момент с кургана сошла лавина отборной конницы печенегов. Хазары оказались между молотом и наковальней. Буквально за полтора часа все было кончено. До Саркела добрались всего несколько десятков бойцов. В том бою пал молодой иранец Навид.
Юлдуз почернела лицом, ходила как в беспамятстве. Хозяйка, которая рассчитывала уже выручить за нее хороший куш, уступая невесту Навиду, была в ярости и отыгрывалась жестоко при любой возможности, тем более что защитник погиб. Так еще и гости по утру были очень недовольны.
Юлдуз забили до полусмерти.
А она как-раз стала искать ее. Смерть. Ибо выла не от боли, хотя и от боли тоже, но больше от невыносимой тяжести бытия.
Несколько дней исхлестанная валялась в бреду. Кто-то приносил ей воду.
Потом кое-как встала. Узнала что хозяйка продает ее в караван-сарай на утехи простых погонщиков. Говорят Стелла была в истерике. Бедная девочка.
Поздно вечером Юлдуз пошла на берег топиться.
Долго сидела при свете луны. Прощалась со звездами, цветущим лотосом и лилиями. Прощалась с Миром.
Вспоминала свою жизнь. Что было у нее хорошего в жизни? Стала вспоминать. Все больше потерь, горя и страданий. Пожалуй вот только свидания с любимым, забывшись в воспоминаниях даже начала улыбаться.
Слух и зрение и обоняние были обострены. И даже в мощном многоголосье жаб различала шорканье сомов среди стеблей цветов, шорох камышового кота в прибрежных зарослях…
Но вот какие-то новые звуки неожиданно вплелись в гармоничное многоголосье природы. Что это?
Посмотрела направо и обомлела … К берегу причаливали большие ладьи. Одна за одной. Из лодок десантировались, стараясь делать это бесшумно, огромные вооруженные парни. Юлдуз узнала их – это руссы и варяги.
Она вдруг все поняла – та недавняя история в Приазовье – это только отвлекающий удар. А основной удар нанесут вот эти мужи, приплывшие с севера по Волге. Удар в самое сердце Хазарии – ханский дворец был на расстоянии вытянутой руки от места где высаживались сейчас лихие войны сказочной Руси.
Что будет с городом, который был всегда чужим, Юлдуз волновало мало. Она даже как-то обрадовалась, потому что уже не нужно самой себя убивать. Ее убьют эти войны. Вот сейчас ей достаточно только вскрикнуть, и прилетит топор.
Но в голове вдруг зажглось яркое слово «Стелла». Что будет с девочкой?
Ей то рано еше умирать!
Преодолевая боль во всем теле, камышовой кошкой, Юлдуз скользнула в черноту ночи и побежала к проклятому дому так быстро как могла.
Собаки-друзья привечали ее виляя хвостами. Юлдуз метнулась к окну спальни Стеллы. Девушка еще не спала.
А город уже горел и кричал.
Юлдуз потащила еще ничего не понимающую Стеллу в их заветный сарай.
(продолжение следует)
Отредактировано gorozhanin (03.11.2014 15:15:54)
- Подпись автора
[sup]19[/sup] ибо Закон ничего не довёл до совершенства (К евреям, Гл. 7)
